15 лет «Дому, в котором…» Мариам Петросян: феномен книги, интерес к которой не ослабевает с течением времени

09.08.2024

Есть авторы, способные рассказывать увлекательные истории, а есть те, кто создаёт целые миры, книги-планеты, живущие по своим законам. К последним относится Мариам Петросян, автор культового романа «Дом, в котором…». Это книга-вселенная, отдельный, ни на что не похожий остров, где обитают необыкновенные люди. Изо дня в день — на протяжении сотен и сотен страниц, которые насчитывает книга, — они живут своей жизнью, и совершенно невозможно оторваться от наблюдения за ними. Более того, по мере чтения кажется, что ты становишься одним из них. Как будто твоя койка тоже стоит в одной из спален этого невероятного Дома, и ты часть стаи Птиц или Крыс. Как и все, ты тоже мечтаешь заполучить волшебный амулет, оказаться на «изнанке» и со страхом думаешь о выпускном.

О притягательной силе «Дома, в котором…» свидетельствует огромное фанатское сообщество. Кажется, ни одна книга на русском языке не может похвастаться чем-то подобным. Почитатели «Дома, в котором…» пишут продолжения, рисуют Слепого и валяют из войлока Курильщика, собираются в заброшках и участвуют в ролевых играх.

«Дом, в котором…» Мариам Петросян писала более десяти лет. Она признавалась, что книга была её любимым убежищем, местом, где она могла укрыться от прозы жизни. Уже написанная, она стала выполнять ту же функцию для тысяч подростков со всего русскоязычного пространства. «Дом…» стал территорией поиска, местом, где можно проявить свои склонности, найти приложение талантам. В чём же секрет обаяния «Дома…»? Возможно, дело в том, что его вселенная — детальная и тщательно проработанная. Её обитатели — не картонные куклы, а живые существа с яркими и, что уж там, очень противоречивыми характерами. В их существование веришь безоговорочно. Их взаимоотношения — ссоры, драки и дружбы — тоже выглядят достоверно. Это подтвердит каждый, кто хотя бы раз ходил в школу.

Ведь Дом — это затерянный во времени и пространстве интернат для детей-инвалидов. Это их спальня, школа и больница. Таинственный остров, где они живут до совершеннолетия. Там вроде бы и есть взрослые, но их присутствие минимально, а власть ограничена. Всё, что они определяют, — это передвижение воспитанников в пространстве. Им решать, в какую группу отправить новичка, кого поместить в изолятор, а кого в больницу, которую тут называют могильником. Однако взрослые не имеют никакой власти над душами подростков. Они живут в совершенно особом мире, в котором действуют их собственные правила, — и часто эти правила очень жестоки. Здесь в каждой стае свои порядки, свой дресс-код и вожак, которому следует подчиняться. Птицы выращивают комнатные растения. Крысы носят ирокезы и не выходят из палаты без ножичка в рукаве. Подростки устанавливают иерархии и тотчас же принимаются их оспаривать, третируют вновь прибывших, устраивают драки до крови и регулярно наведываются на территорию запретного.

Они постоянно выясняют, кто главный, учатся нападать и давать сдачи, сопротивляться и отстаивать собственное достоинство. Самое позорное в доме — жаловаться старшим. Таким занимается только всеми презираемая стая Фазанов, которая изгоняет из своей спальни товарища за нерегламентированные красные кроссовки. Но право быть не таким, как все, тоже надо заслужить — и Курильщик совсем скоро в этом убедится. Мариам Петросян намеренно избегает подробных объяснений. Читатель оказывается на территории Дома как ученик, перешедший в новую школу. Ему ничего не объясняют. В устройстве местного сообщества ему предстоит разобраться самому.

Этот странный мир напоминает зачарованный лес, куда с незапамятных времён подростки всех племён отправлялись проходить обряды инициации. Когда-то переход из детского во взрослый возраст сопровождался жестокими испытаниями. Подросток должен был доказать свою полезность общине, продемонстрировать выносливость и силу. Кто-то справлялся и возвращался из леса живым. Кто-то оставался там навсегда. С тех пор люди стали бережней относиться друг к другу и перестали отправлять своих подросших детей в страшный лес. Но память об инициационных обрядах осталась, и испытания на «взрослость» в подростковой среде совсем нередки. Переход от слабости к силе, от беззаботности к ответственности, от доверия к осторожности не может быть лёгким. Подростковый период всегда остаётся территорией одиночества, отверженности и сомнений в себе. Мариам Петросян мастерски сумела передать это состояние, в котором сочетается романтизм, максимализм и требовательность к окружающим и самому себе. Автор говорила, что её Дом — «утопическое место», куда она и сама хотела бы попасть. Место, где «всё ярко, запредельно и на грани».

Ещё Мариам Петросян признавалась, что, начиная писать книгу, не представляла, чем она закончится. Писательница просто жила своей работой, ныряя в мир Дома и позволяя персонажам вести её по его многочисленным коридорам, расписанным графити, заброшенным туалетам и тайным кафетерям. Её герои — люди, «склеенные заново». Однако автор не делает акцента на особенностях их физического развития. Напротив, старается писать так, чтобы читатель об этом забыл. По этой же причине Петросян продолжает отказываться от экранизации своей книги. Писательница не хочет, чтобы зритель видел в первую очередь инвалидность, а не личность её героев. И разве чувство неполноценности и изломанности не сопровождало каждого из нас в подростковом возрасте?

Интересно, что Петросян совершенно не собиралась публиковать «Дом, в котором…». Она писала «в стол» и «для самых близких людей». Случайным образом рукопись попалась на глаза редактору одного из московских издательств, и решение о публикации было тотчас же принято. Книга вышла в 2009 году, и Мариам проснулась знаменитой. За последние десять лет роман перевели на множество языков, «Дом…» обзавёлся поклонниками во Франции, Италии и Норвегии. Сама писательница по-прежнему живёт в Ереване и признаётся, что, в отличие от фанатов книги, никогда не перечитывает «Дом, в котором…». Возможно, потому, что она всё ещё там живёт.