27.10.2025

Воскресное утро. Солнце ярко светит в окно, из кухни доносится аппетитный запах оладушков, на телефоне десять непрочитанных сообщений от Антона — не жизнь, а сказка. Если бы не одно но — я заболела! Горло саднит ужасно, голова ватная, а ещё меня потряхивает, похоже, температура.

Мама, едва завидев мой плачевный вид, сразу же приступает к лечению. А лучшее средство от простуды, по её мнению, — это обильное питьё, обтирание и постельный режим. Ну разве что ромашкой ещё горло полоскать.

Градусник показывает тридцать семь и девять — ни туда ни сюда. Сбивать рано, но в то же время озноб и слабость делают из меня практически зомби. Снова заваливаюсь на кровать и с великим разочарованием строчу Антону сообщение о моей болезни и об отмене нашего свидания. В ответ получаю кучу плачущих смайликов и слова поддержки: «Главное — это здоровье! А в кино мы обязательно сходим, когда ты поправишься».

Ну вот как так могло случиться? Первое в жизни свидание, и то сорвалось. А потом до меня доходит, где я могла подхватить заразу, точнее от кого. Сколько там инкубационный период при ОРЗ? От двенадцати часов до нескольких суток? Точно, всё сходится. Вот же… Кот.

***

Болезнь — это, конечно, жутко неприятно, зато появляется лишнее время для вязания. И вяжу я не только ради того, чтобы рассчитаться с Пушковским, мне действительно нравится это занятие. Есть в этом особая магия — создавать что-то материальное. Для медведицы я решаю сделать короткое платьице зелёного цвета и такие же зелёные штанишки, а на голове будет повязка с цветочком. Уже предвкушаю, какая прелесть получится.

Светка звонит каждый день, рассказывает, что интересного произошло в классе, и плачется, как ей скучно на уроках без меня. Антон тоже звонит, правда, разговор у нас не очень клеится, он шутит и травит весёлые байки, а я всё больше молчу. Что поделать, не привыкла общаться с парнями. А вот переписываться мне нравится, нет такого стеснения, да и смайлики выручают, если не знаю, что ответить.

К врачу я не хожу: зачем толкаться в очереди, если мама сама меня и вылечит, и справку в школу напишет — обычная практика в нашей семье. Однако к концу недели мой кашель переходит уже все границы.

— Вот направление. — Мама протягивает мне небольшой бумажный прямоугольник. — Сдай завтра кровь. Лишним не будет.

В пятницу утром, оглушая весь район кашлем, тащусь в поликлинику. Жаль, что у мамы приём после обеда, так бы пошли вместе. Улицы тёмные, и хотя уже туда-сюда снуют прохожие, мне всё равно как-то не по себе. После того случая с Рудневым стала бояться чуть ли не собственной тени.

Чтобы отвлечься, вспоминаю обворожительную улыбку Антона — мысли сразу переключаются на позитивный лад. Так и иду в мечтах остаток пути, пока меня почти у самой поликлиники не вырывает из грёз чей-то голос:

— Сёмина?!

Пушковский. Замедляется и идёт рядом.

— Нет, это её бледная тень, — кидаю устало, а потом отворачиваюсь, чтобы не кашлять в его сторону. В этот раз приступ особенно сильный.

— Ууу, знакомые симптомы.

— Ещё бы… — цежу сквозь зубы.

— Могу посоветовать хорошее средство. Мне помогло. Иду выписываться.

— Поздравляю, — произношу едко.

Знаю я, сколько эти сиропчики стоят. Нет уж, лучше народными средствами. Добавляю:

— Само пройдёт.

— Как хочешь.

Тем временем мы подходим к крыльцу и поднимаемся по ступеням. Пушковский открывает дверь и, надо же, пропускает меня вперёд.

— Не моё дело, — снова подаёт голос, — но без варежек в минус тридцать гулять чревато.

А дальше мы расходимся в разные стороны: я направляюсь к гардеробу, а Кот ловко стягивает с себя куртку, перекидывает её через локоть и идёт к лестнице. Ну да, правила нас не касаются.

У процедурного кабинета меня замечает мамина подруга и проводит без очереди, так что буквально через десять минут я уже выхожу на улицу и направляюсь к дому. Слава богу, больше никого не встречаю.

***

К вечеру субботы моя медведица обзаводится нарядом и становится такой красоткой, что залюбуешься. Эх, их бы вместе с Мишаней поставить, славная бы парочка получилась. За новую игрушку пока не берусь, пытаюсь разобраться с ненавистной химией. Когда я её так упустила, что не могу нагнать? Всё из-за глупой самоуверенности. Сразу не приняла проблему всерьёз, теперь расхлёбываю.

Дома я одна, у мамы субботнее дежурство. Смотрю очередное видео с разбором задач и, о чудо, даже частично понимаю, как решать. Правда, стоит мне открыть учебник — снова фиаско. Я уже готова запульнуть ненавистную книжку в окно, но меня отвлекает звонок в дверь. Наверное, у мамы руки заняты пакетами, не может ключи достать.

Вот маньяков на меня не хватает, мама сто раз говорила, чтобы я сначала спрашивала, кто пришёл, и только потом открывала. Что же, будет мне урок: за дверью обнаруживается ошарашенный Пушковский. Ещё бы ему не быть ошарашенным: я в коротких пижамных шортах и майке без исподнего.

— Ой, — выдаю испуганно и захлопываю дверь перед его носом.

Несусь в комнату и стремительно меняю своё нескромное одеяние на длинную футболку.

Когда снова открываю, Пушковский всё ещё на месте, стоит, кривится, еле сдерживая улыбку.

— Так тоже неплохо, — выдаёт в итоге. Вот гад, не мог промолчать?! — Но первый костюмчик мне нравился больше.

— Ты только за этим пришёл? — гордо вскидываю подбородок, хотя щёки пылают. — Сделать мне сомнительные комплименты?

— Не только, — он протягивает пакет. — Вот, тут лекарства. Мне уже не нужны, а тебе, может, пригодятся. Накупил, как назло, с запасом.

— У меня всё есть, — фыркаю презрительно.

— Тогда выкинь в помойку, — он хватает мою руку и насильно вручает свой неликвид. — Не хочу с ними таскаться.

После чего разворачивается и начинает спускаться по ступенькам.

— Стой, — выкрикиваю вдогонку. Просто внезапно вспоминаю про Машуню и решаю, что отдать её здесь, без свидетелей, — самый лучший вариант. — Я тебе игрушку связала. Сейчас…

Снова бегу в комнату, на этот раз оставляя дверь открытой. Какое-то время трачу на поиск повязки, слетевшей с плюшевой головы, а когда нахожу, кручу её в разные стороны, определяя самое выгодное положение. Спешу обратно и… вижу Кота уже в моей прихожей. Хм, ладно.

— Вот, держи. В интернете такие по три тысячи, сейчас покажу.

Беру телефон и забиваю сайт рукодельниц в поисковик.

— Три так три. Не ищи, — равнодушно кидает Пушковский.

Тем временем на экране автоматом подгружается моя личная страничка и до меня доходит:

— Чёрт, забыла сфоткать для портфолио. Можешь подождать ещё минутку?

Собственно, вопрос риторический, потому что я выхватываю из рук Кота игрушку и снова бегу в комнату. А там суматошно расправляю кусок обоев и пытаюсь скотчем приклеить его к шкафу, как делала Светка.

— Помочь? — Пушковский входит ко мне без приглашения, хорошо хоть куртку с обувью снял.

И мне тут же становится не до фотографирования, я с ужасом сканирую комнату на предмет её состояния. Пряжа так и осталась лежать на кровати, под окном на батарее сушатся мои трусики в горошек, на столе гора скомканных листов, там же кружка с недопитым кофе. Невольно вспоминаю комнату Кота — вот у кого чистота и порядок.

— Не надо, вроде держится. — Я ставлю Машуню в центр «фотофона» и делаю несколько снимков.

Вот только моя камера даже близко не стоит со Светкиным айфоном. Получается какой-то мрак и ужас.

— Дай я. — Пушковский достаёт свой телефон и тоже фотографирует.

Выходит намного лучше. Только у него другое мнение:

— Да всё равно ерунда, — произносит раздражённо, а потом бросается в коридор. — Сейчас вернусь.

У входной двери быстро натягивает ботинки, хватает куртку и выскакивает за порог, оставляя меня в недоумении.

Что вообще происходит?!

Пользуюсь моментом и спешу устранить пока свой кавардак.

Возвращается Кот минут через десять, он достаёт из специальной чёрной сумки большую фотокамеру и начинает в ней что-то настраивать.

— Ух ты! — не сдерживаю восторга. — Профессиональная?

— Нет, конечно, — снисходительно ухмыляется Пушковский. — Кропнутая зеркалка. Но объектив с хорошей фотосилой, мылит только.

— Эм… ты сейчас на каком языке разговариваешь?

— Ясно. Значит, просто не мешай.

Дальше Пушковский берёт съёмку в свои руки. Правда, моя помощь ему всё же требуется — он вручает мне ещё один кусок обоев и со словами «будешь отражателем» велит стоять в строго обозначенном месте. Пока стою неподвижно, у меня затекает всё на свете, мышцы рук буквально горят от напряжения. Кажется, планку держать и то проще.

— Может, хватит? — молю жалостливо.

— Терпи, Сёмина. Если хочешь иметь заказы, нужно сделать продающую картинку.

Ещё в самом начале фотосессии Пушковский выведывает у меня про сайт и Светкину идею с вязанием на заказ. Большой неожиданностью становится его полное одобрение этой сомнительной затеи.

— Ладно, сворачиваемся, — произносит наконец.

И почти одновременно с этим я слышу из коридора мамин голос:

— Лида, у нас гости?

Вот блин, я даже не слышала звука открываемого замка. Ответить не успеваю, мама сама появляется в дверном проёме комнаты.

— Константин, — расплывается она в улыбке. — Вы всё-таки сдержали обещание и зашли к нам. Чай уже пили?

— Чай? — растерянно произносит Кот. Такого поворота он точно не ожидал.

— Нет, значит. Лида, ну как так?! — Мама смотрит на меня укоризненно. И тут же обращается к Пушковскому: — Сейчас всё будет!

Едва она покидает нас, Кот переводит на меня ошалелый взгляд:

— Она со всеми так?

— Кроме Светки, тут никого не бывает, — пожимаю плечами. — Могу сказать, что у тебя срочные дела.

— Язык есть, — Кот гордо вскидывает подбородок. — Надо будет, сам скажу.