06.06.2025

— Маргарита Николаевна, здравствуйте. Очень рад вас здесь видеть, — раздаётся за моей спиной жеманный мужской голосок.

Я узнаю его из тысячи, оборачиваться ни к чему. Он снится мне в кошмарах по ночам, этот человек — начало моего падения в пропасть, его виновник. Тот, кто безжалостным пинком меня столкнул в бездну.

Но как бы мне ни хотелось кричать и крушить всё вокруг, светский этикет никто не отменял. Я — «лицо» своего супруга, я не имею права выражать негативные эмоции. Положительные, кстати, тоже.

— Не могу ответить вам тем же, Родион Петрович, — натянуто улыбаюсь, глядя в лицо подошедшему мужчине средних лет.

Как всегда элегантен, представителен, в дорогом брендовом костюме, производит хорошее впечатление. Но это только на первый взгляд, а если присмотреться повнимательнее… Есть в нём что-то пугающее и отталкивающее. Скользкое, мерзкое...

— Ну что вы, Маргарита Николаевна, позабудем старые обиды. К тому же если бы не я, вы бы так и гнили в тех трущобах, а не стояли бы здесь передо мной в платье из последней коллекции парижского модельера.

Что есть, то есть. Без него я не оказалась бы здесь. А также не прошла бы через всю ту боль и унижения, что мне пришлось испытать по его вине.

Он делает вид, что любуется искусством, а сам оглядывается по сторонам. Я-то знаю, для чего он здесь. Вовсе не для того, чтобы купить полотно очередного новомодного художника и повесить у себя в гостиной, нет. Он выискивает в толпе богатых клиентов на свой «товар». А что я подразумеваю под товаром, вам лучше не знать.

— Ну как вам? — подходит к нам молодой симпатичный парень и кивает на картину с бесформенной женщиной.

— Честно? Отвратительно, — не хотелось грубить, но Родион Петрович вывел меня из себя своим присутствием. Как представлю, что его руками сегодня будет загублена ещё одна жизнь молоденькой наивной девчонки, аж всю передёргивает.

— Маргарита Николаевна, ну чему я вас учил? Как всегда строптивы, непокорны, свободолюбивы… Ай-яй-яй…

— Слава богу, я больше не имею с вами дела и не должна вам угождать, — нарочито вежливо отвечаю, скрывая едкий сарказм в своём голосе за фальшивой улыбкой.

Он цокнул языком и, заприметив неподалёку крупного мужчину со сверкающим «Ролексом» на запястье, покинул нас.

— И чем же вам не угодила моя Муза? — со смешком спрашивает парнишка.

Он выбивается из общей массы толстосумов: одет просто, я бы даже сказала, небрежно, в старые джинсы и клетчатую светло-голубую рубашку, оттеняющую его глаза, рукава подвёрнуты до локтей. Хаос густых, слегка отдающих рыжиной на свету волос, обаятельная, открытая, искренняя улыбка, лучезарные, горящие глаза.

— Ваша? — До меня вдруг доходит, что передо мной не покупатель, а исполнитель. — Это ваша выставка?

Тот молча кивает и продолжает елозить по мне заинтересованным взглядом. Его глаза то и дело останавливаются на моих изгибах, а затем и вовсе застывают, разглядывая лицо. Чересчур долго, слишком неприлично.

Этот взгляд мне хорошо знаком — так мужчины смотрят на женщину, которую хотят. Мысленно он уже поимел меня во всех позах и ракурсах

— Так что с ней не так? — повторил он свой вопрос, кивая на картину.

Не отвожу взгляд, давно уже так не делаю. Не опускаю глаза в пол, как меня когда-то учили, на равных смотрю в ответ. Разглядываю его, изучаю.

Красив. Чертовски красив. Обаятелен. Просто дьявольски обаятелен. Его улыбка покорила немало сердец. Женщин, а может, даже и мужчин. От таких обычно мамы учат своих дочерей держаться подальше.

Милые веснушки на носу и следы краски под ногтями почему-то подкупают. Этот мужчина среди всех прочих мне наименее отвратителен. Возможно, даже немного симпатичен. Самую малость.

— Ничего, это со мной что-то не так. — Столько лет в высшем свете, а до сих пор чувствую себя чужой. Той самой девчонкой, что собирала бутылки и сдавала их за копейки в переработку вторсырья, чтобы купить домой молока и крупы для каши на завтрак младшей сестре.

Разворачиваюсь и намереваюсь уйти, но он меня останавливает, взяв за локоть. Не сильно, не больно, но от этого прикосновения меня прошибает током. В хорошем смысле или плохом, я и сама пока не поняла. Ко мне так часто раньше прикасались мужчины и так редко делают это сейчас.

— Меня зовут Камиль, а вас Маргарита? Я нечаянно услышал.

Камиль. Имя-то какое романтичное. Под стать творческому человеку.

— Марго, — поправляю его я и аккуратно вынимаю свой локоть.

— Марго, не уходите, останьтесь, — пытается он привлечь моё внимание.

— Это ещё зачем? — пытаюсь отвязаться. Мне запрещено разговаривать с незнакомыми мужчинами. Со знакомыми тоже не рекомендуется. Меня это вполне устраивает: мужское общество меня тяготит.

— Вы же не видели других моих картин. Позвольте вам показать? Провести индивидуальную экскурсию, так сказать… Кто расскажет вам о замысле художника лучше, чем сам художник?

— Мне нет никакого дела до ваших замыслов, — отвечаю чуть холоднее, чем следовало бы. — К тому же я видела достаточно, чтобы понять, что мне ваш стиль не подходит. Прощайте.

— До встречи, — разочарованно глядит он мне вслед.

Я замечаю это в зеркале, оборачиваться и давать ему повод или надежду не собираюсь.

Такое прощание подразумевает ещё одну встречу, в чём я не уверена.

— Сомневаюсь, — полушёпотом бросаю в пустоту.