30.04.2025

— Любишь моего Артура? — переспрашиваю и пялюсь в экран ноута. — Мариш, ты действительно талантливая актриса. Я тебе даже поверила на секунду, представляешь? Срочно освобождай место на своих полках, там обязательно будет стоять «Оскар». Ну и именную звезду на Аллее славы тоже обязательно нужно получить.

— Владка, — вздыхает старшая сестра и скрещивает руки на краю стола. Кажется, мои слова насчёт почётных наград она не восприняла всерьёз. — Прости, но я сейчас не играю. Совсем.

Когда Маринка позвонила мне по скайпу, я решила, что она просто хочет меня поздравить и поддержать. Я наконец-то выписываюсь из больницы. Осталось уладить только пару бюрократических нюансов, а затем сесть в такси и поехать в аэропорт. Но кажется, я ошиблась.

— Я… Я ничего не понимаю, — растерянно смотрю на Марину и невольно ищу на её лице хотя бы тень сожаления или вины. Но там нет ничего, кроме собранности и серьёзности.

Мы с Мариной сёстры только по отцовской линии, но всегда были дружны. Она старше меня всего лишь на несколько лет. Я её очень люблю и, более того, всегда к ней прислушиваюсь. Дарья, моя мачеха, меня, мягко говоря, едва терпит. Я — вечное напоминание о неверности моего папы. А вот Маринка сразу меня приняла, как только мы познакомились. Мы никогда не ссорились и не делили папу. Он нас любит одинаково и всегда об этом напоминает.

— Владка, у тебя сейчас шок. Это понятно, — Маринка заправляет за ухо свои тёмные волосы. — Но ты должна меня понять. Нас понять.

Отрицательно качаю головой. Это получается инстинктивно. Я хочу отгородиться от такой реальности, но проблема состоит в том, что теперь пришло время учиться жить без снотворного и обезболивающего.

— Прошу, просто послушай меня. Так бывает в жизни. Мы не всё можем контролировать. Ему было тяжело, Владка. Очень! Ты в больнице, а он мечется между тобой и работой. Это сложно. Не каждый такое сможет вынести. Скажи спасибо, что пить не начал.

— Поэтому ты решила его поддержать? — каждое слово произношу медленно и даже не осознаю, что мой вопрос звучит с приличной порцией ядовитого сарказма.

Мне становится плохо не только от признания Марины, но и от того, что кое в чём она действительно права.

Последний год моей жизни был очень тяжёлым. Я провела его в больнице и могла умереть, потому что, кроме женских проблем, моё сердце с трудом выдерживает нагрузку. Я боролась за свою жизнь. Буквально выдирала её из цепких костлявых рук смерти.

Итог: я вряд ли в будущем смогу иметь детей. Процент есть, но чудовищно крошечный, и на его волшебную силу я даже не надеюсь.

До того, как я попала в больницу, мы с Артуром активно планировали нашу свадьбу. Я точно знала, какое хочу платье, начинку для нашего торта и композицию букета невесты. Но болезнь внесла свои коррективы. Свадьбу мы отложили на неопределённый срок.

Артур старался как можно чаще приезжать ко мне. Весь год он почти жил на две страны. Метался между мной и работой. Лечение оказалось очень дорогим. Папе даже пришлось взять кредит.

Мне до сих пор больно и страшно всё это вспоминать. Особенно страшно было перед операцией и в те моменты, когда я видела в своей палате Артура. Он буквально таял на глазах, был очень изнурён, но всё равно находил в себе силы, чтобы улыбнуться мне, подбодрить и просто порадовать какой-нибудь мелочью типа живых цветов. Я же захлёбывалась слезами, чувствовала вину и просила его больше не приезжать. Он ради меня был готов разрушить свою карьеру такими вот поездками, а я… я оказалась бракованной.

Его карьера — это слишком высокая плата. Он только начал делать первые шаги. Я не могу её принять. До сих пор. Потому что мне нечем отплатить. Кажется, что всей моей любви не хватит, чтобы сделать это. Артур ещё со времён универа не раз и не два повторял, что хочет детей. Обязательно двоих. Неважно, какого плана, главное, чтобы это были наши с ним дети.

А теперь… Теперь получается, что Артур просто устал от всего этого и нашёл утешение в другой женщине. В моей сестре.

— Если ты думаешь, что мы сразу прыгнули в койку, Владка, то это не так. Совсем не так. Но когда это случилось, я поняла, что… Это любовь. Пути назад уже нет. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело.

— Нет, это уж вряд ли, — шепчу и стараюсь сохранить в своём голосе хотя бы каплю спокойствия.

— Да, ты права, но я пытаюсь, Владка. Понимаешь? Я очень пытаюсь тебя понять, но и ты должна это сделать. Я просто больше не могу молчать. Артур… Он же такой деликатный с тобой, всегда пытается тебя оберегать, защищать. Не знаю, сколько времени ему понадобилось бы, чтобы тебе всё рассказать. А я не хочу тебе больше врать. Не хочу засыпать и просыпаться с чувством вины. Поэтому решила сама всё тебе рассказать. Ты у нас умная и сострадательная. Сумеешь правильно нас понять.

Я скашиваю взгляд на окно своей палаты. Из него видно ясное небо и панораму города. Красиво так и зелени много. Я хочу прогуляться, хочу вернуться к той своей жизни, когда я ещё была здоровой, а не слушать вот это всё.

— Он ведь меня любит. По-своему. Этот год всех нас изменил. Очень. Но может, это и не плохо? Ты сможешь начать жизнь с чистого листа. Классно, правда же? Он всегда меня любил. Ещё с детства, просто не до конца это понимал, — продолжает Марина. — Ты ведь потом уже появилась, а я с ним с пелёнок знакома. У нас получился своеобразный и долгий путь к принятию чувств. Всё это очень драматично звучит. Кто знает, может, он потом о нас снимет целый фильм?

— Чего ты от меня хочешь? — спрашиваю бесцветным тоном и продолжаю пялиться в окно. — Чтобы я вас благословила после того, как получила нож в спину?

— Ну, Влада! Какой ещё нож? К чему так сильно сгущать краски? Я точно знаю, что давно вышла бы замуж за Артура, если бы ты третьей не влезла в нашу дружбу. Но разве я на тебя за это обижалась? Хоть раз упрекнула или обвинила?

— Нет. Но я никуда не лезла. Ты сама нас познакомила. Мы все были детьми.

Я чувствую, как моя грудная клетка превращается в одну сплошную гематому. По ощущениям она кажется огромной и синюшной, с красными прожилками лопнувших капилляров.

Хочу глубоко вдохнуть — не получается.

Хочу сдвинуться с места — не получается.

В голове творится такой сумасшедший бардак. Я чувствую резкое отрицание. Не верю в реальность происходящего. Моё сознание будто пытается защититься всеми доступными ему средствами.

Моя старшая сестра и мой без пяти минут муж. Артур — мой единственный мужчина. Он первый предложил мне дружбу, когда я после смерти мамы переехала жить к отцу и его семье. Мы много лет просто дружили, а потом я влюбилась. Сама не поняла, как это произошло.

Я не хочу думать, чем они занимались, пока я была в больнице. Но некоторые болезненно-яркие картинки буквально вспарывают моё сознание.

Боль и ревность душат, жалят.

Не верю.

Артур не мог. Он не такой.

Он же буквально ночевал в моей палате. Постоянно звонил, если не мог быть рядом. Присылал дорогущие букеты.

Но…

Я же сама его оттолкнула. Думала, что не выживу. Не хотела, чтобы он всё это видел. У меня было много причин поступить таким образом. А теперь, получается, расплачиваюсь за это?

— Он сейчас здесь, — сообщаю дрожащими губами и набираюсь смелости, чтобы снова посмотреть на Марину. — Говорит с моим доктором, а до этого собирал мои вещи. Мы вечером летим домой. У нас всё хорошо.

— Артур специально устроил этот спектакль, потому что не хочет тебя обидеть. Ты ещё слишком слаба. Он не хочет тебе навредить. Неужели ты не слышала, что я тебе только что говорила? Он излишне заботится о тебе. Поэтому я прошу тебя, умоляю отпустить его. Не мучить ни себя, ни его, ни меня.

— Мне пора, — резко заявляю.

— Владка, я не хочу, чтобы мы с тобой стали врагами. Я люблю тебя и волнуюсь за тебя. Да и в конце концов, я же не какая-то классическая стерва-разлучница. Артур всегда мне нравился. Будь я на твоём месте, простила бы. Порадовалась! Это же любовь, а не тупая похоть!

— Я с радостью уступлю тебе своё место, хочешь побыть бесплодной? — зло выплёвываю. — Я с радостью передам тебе свой испорченный ген, который унаследовала от мамы.

— Владка, — Маринка смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Что? Моя мать умерла от рака. Это всем известный факт. И знаешь, как страшно, когда ты узнаёшь, что можешь закончить точно так же? Как ты могла? Как ты могла так со мной поступить? Ты же моя сестра! Сколько секретов друг другу мы рассказали! Все переживания и радости на двоих делили.

— Это любовь, Влада.

— Это ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

Я захлопываю крышку ноута с такой силой, что не удивлюсь, если позже обнаружу экран, украшенный паутиной трещин. Но сейчас меня это мало интересует.

Прячу лицо в ладонях, пытаюсь прийти в себя. На секунду кажется, что мне это даже удаётся. А потом я слышу щелчок входной двери и знакомые шаги.

Это Артур вернулся.