Научная фантастика: история жанра

21.06.2024

В 1926 году американский эмигрант родом из Люксембурга, известный радиолюбитель Хьюго Гернсбек запускает новый журнал. Он называется Amazing Stories, в первом номере на обложке стоят имена Герберта Уэллса, Жюля Верна и Эдгара По. Гернсбек обожает новые изобретения и увлекается жанром, которому ещё нет названия. Но он же его и придумает — научная фантастика. Гернсбек был посредственным романистом и нечестным предпринимателем: он обманывал авторов и не выплачивал им положенные гонорары. Тем не менее он многое сделал для развития жанра и остался в истории благодаря тому, что дал ему имя. Вскоре у Гернсбека появились последователи. В 30-е годы американские издатели выпускали журналы с фантастическими рассказами на самой дешёвой бумаге и по бросовым ценам — люди с удовольствием покупали их.

Количество любителей жанра неуклонно росло, готовя тем самым возникновение периода, который впоследствии назовут золотым веком американской фантастики. Его начало связывают с приходом писателя-фантаста Джона Кэмпбелла на должность главного редактора журнала Astounding Stories в 1937 году. В последующие двадцать лет Кэмпбелл первым издаст на страницах своего журнала рассказы Роберта Хайнлайна, Артура Кларка и Айзека Азимова. Последний писал, что именно Кэмпбелл обеспечил расцвет научной фантастики. Сам главный редактор вскоре забросил писательство: он утверждал, что, руководя журналом, он может писать не одну историю — как было раньше — а тысячи! Специалист в ядерной физике, Кэмпбелл интересовался телепатией и парапсихологией и был открыт самым безумным и невероятным идеям.

Фантазии на тему будущего находили большой отклик в американском обществе с конца 1930-х по конец 1950-х годов. Этому способствовал и радиосериал, поставленный по роману Герберта Уэллса «Война миров» в 1938 году, и мировой бестселлер Джорджа Оруэлла «1984», опубликованный в 1948-м. Кроме того, человечество уже научилось обращаться с ядерной энергией и даже изобрело ядерную бомбу. Судьба планеты оказывалась под вопросом. Континенты сотрясали войны. На смену Второй мировой пришла холодная война. Всё больше людей задумывается о том, как бы сбежать из этого мира, ставшего очень опасным местом. Фантасты остро чувствовали общие настроения и изобретали в своих текстах машины времени и межгалактические ракеты. Интересно, что все эти устройства были придуманы писателями раньше, чем инженерами. Начиная с 1930-х годов читатели во всём мире мечтали о межпланетных путешествиях, в то время как первый спутник будет запущен Советским Союзом только в 1957 году.

Новый период в развитии научной фантастики наступает в 1960-е. На смену золотому веку приходит «новая волна». Авторы начинают экспериментировать с формой и содержанием, стремятся сделать фантастику более художественной и литературной, чем научной. Движение новых фантастов зародилось в Великобритании, оттуда получило распространение во Франции и в США. В 1960-е годы центром притяжения «новой волны» стал английский журнал New Worlds под руководством Майкла Муркока, изобретателя термина «мультивселенная». Литература ему обязана открытием творчества Брайана Олдисса и Джеймса Балларда.

Писатели «новой волны» ощущали себя частью модернистской традиции: они с насмешкой относились к научной фантастике времён дешёвых журналов, нередко считая тексты своих предшественников наивно-подростковыми и плохо написанными. Сами они бесстрашно ломали границы жанра и нередко смещались к психологической драме. Авторы «новой волны» писали о сексуальности, войнах, репрессиях, перенаселённости и угрозе ядерного апокалипсиса. К этому направлению относят себя Роджер Желязны, Томас М. Диш, Терри Пратчетт, Станислав Лем и Урсула Ле Гуин.

Параллельно в русле научной фантастики развиваются и поджанры, рассчитанные на самую массовую аудиторию. К ним можно отнести space opera — приключенческие романы, действие которых разворачивается в космосе. Среди самых очевидных примеров — «Звёздные войны» Джорджа Лукаса и «Звёздный путь» Джина Родденберри. Это целые вселенные, объединяющие фильмы, сериалы, книги и видеоигры. Интересно, что с определённого момента писатели-фантасты перестают с упоением заглядывать в будущее. Они уже не стремятся его предсказать. Вероятное грядущее — всего лишь декор, ещё одна комната в бесконечном коридоре фантазий и образов, куда авторы помещают своих героев. Особенно очевидным этот поворот становится на примере культовых «Звёздных войн», которые обычно относят к ярчайшим примерам научной фантастики. Но там идёт речь не о будущем, а о прошлом, а научной составляющей жанра уделяется ещё меньше внимания. Мощные лазеры и космические корабли, передвигающиеся со скоростью света, на месте, но кто объяснит зрителям их устройство? Кажется, это не входит в задачу авторов саг.

В 1980-х появляется ещё одно направление — киберпанк, жанр на стыке антиутопии и научной фантастики. Впервые о его существовании напишет газета The Washington Post в статье о романе Уильяма Гибсона «Нейромант». Приверженцы этого жанра рассказывают о ближайшем будущем, в котором развитие технологий не принесло счастья никому. Герои оказываются в мире постапокалипсиса, где наконец реализовались мечты романтичных фантастов первых поколений, начиная с Жюля Верна. Люди достигли высот интеллекта, но их умные машины служат не эмансипации и благоденствию, а утверждению насилия и подчинению. В реинкарнации киберпанка научная фантастика практически перестала быть литературой: теперь это в гораздо большей степени сериал, комикс или видеоигра. Слов больше нет. Будущее кончилось. Станция конечная. Поезд дальше не идёт. Кажется, научная фантастика дошла до финальной точки, и теперь её предстоит переизобрести заново.