27.08.2025

«Мы писали о стране „младших научных сотрудников“», — говорили братья Стругацкие о своём творчестве. Мира, в котором они жили, больше не существует, но на популярности их книг это никак не сказалось. Стругацкие — это больше тайное знание, дорогое наследство, которое многим из нас передали родители. Из фантастических романов Стругацких часто можно узнать о советских гражданах гораздо больше, чем из специальной литературы. Какими они были — эти люди в свитерах с высоким горлом? Подписанные на «Юность», «Иностранку» и «Науку и жизнь», со шкафами, ломящимися от книг, отправляющиеся каждое лето в поход за тридевять земель разводить костры и читать стихи. Закалять тело и развивать душу. Стругацкие — пароль, который помогает вычислить своих в любой компании. Если вы любите их книги, скорее всего, вам присущ идеализм, вера в прогресс и желание сделать этот мир гуманней и справедливей. А ещё, вероятно, у вас хороший литературный вкус, ведь Стругацкие не только мыслители, но и замечательные писатели.

Старший Аркадий и младший Борис чудом выжили в ленинградскую блокаду, затем Аркадий выучился на переводчика с английского, а Борис — на астронома. Их книги подвергали цензуре, запрещали к выпуску, распространяли подпольно. Работая над текстом, братья никогда не знали, удастся ли его опубликовать. Их творчество — пример философии в условиях несвободы. Как можно осмыслять реальность в государстве, где есть установленная идеология? И где никакая книга, выходящая за её рамки, не может быть опубликована. Для множества граждан тексты Стругацких стали форточкой, открытой в душной комнате. Как писал социолог Борис Дубин, «средствами их сознательно и тонко выстроенного искусства нашей реальности у нас на глазах возвращался её условный, сконструированный, „постановочный“ характер».

Стругацкие протыкали очаг, нарисованный на стене, давая почувствовать всем, сидящим внутри, какие ветра дуют снаружи. А там разные цивилизации устанавливали контакты, вступали в конфликты, всячески пытались влиять друг на друга. Каждая преподносила свой взгляд на мир как единственно верный. Стругацкие в своих книгах исследовали один из важных философских вопросов современности: как определить степень развития того или иного общества, как более развитая цивилизация должна себя вести по отношению к менее развитой? Можно ли насилием победить другое насилие? Как способствовать распространению гуманистических ценностей, не отступая от них самому? Этими вопросами и сегодня задаются многие.

Стругацкие не ставили под сомнение сам факт существования «развитых» и «неразвитых» цивилизаций. Они верили в общественный прогресс и считали, что на смену рабовладению приходит феодализм, за которым следует капитализм, который рано или поздно тоже трансформируется в другой строй, а там и до общества всемирного благоденствия рукой подать. И вот тогда-то и начнётся самое интересное.

Представим: люди удовлетворили свои насущные проблемы, им больше не нужно беспокоиться о пропитании и платежах за ипотеку. Гонка за выживание прекращена, бытом занимаются роботы, а люди могут посвящать себя наукам и искусствам. И здесь, полагают Стругацкие, многих из них охватит скука. Невозможно смириться с тем, что твой путь окончен, развитие завершено, и всё, что осталось, — протирать тряпочкой своё совершенство. Но ведь, кроме Земли, есть и другие планеты? А там наверняка живут люди, ещё не достигшие просветления. А что, если мы возьмёмся им в этом помочь? Так рассуждают герои романов Стругацких — их знаменитые прогрессоры. Они перемещаются между мирами и стремятся исправить общества, где существуют концлагеря, войны и гипнотические башни, внушающие гражданам любовь к диктаторам.

Так действует и дон Румата, он же землянин Антон из мира Полудня — герой повести «Трудно быть богом», заброшенный в средневековое королевство с жестокими нравами. Так же ведёт себя и Максим Каммерер — герой «Обитаемого острова», прогрессор поневоле, оказавшийся на планете Саракш, где царит диктатура. Люди будущего, привыкшие, что каждый человек, наделённый разумом, «априорно воспринимается как существо, этически равное тебе», встречаются с «носителями разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был», как объясняет герой романа «Жук в муравейнике».

Здесь возникает этическая дилемма: следует ли согласиться с мыслью, что есть «свои» и «чужие»? И что «свои» добры и отважны, а «чужие» находятся во власти зла? Что делать, когда сталкиваешься с худшими проявлениями человеческой природы? Когда на твоих глазах людей подвергают мучениям — как это происходит в повести «Попытка к бегству» — или, как в «Обитаемом острове», лишают способности самостоятельно мыслить и приучают к рабской покорности. Следует ли вмешаться, чтобы остановить зло? Братья Стругацкие не дают прямого ответа на этот вопрос, но их герои полагают, что да, стоит! Даже если это решение и повлечёт разрушительные последствия. Нарушить инструкции, сломать установленный ход вещей, уничтожить тирана, взорвать одурманивающие башни пропаганды — так действуют прогрессоры, не желающие мириться с несправедливостью. Но эти благородные порывы имеют свою цену, и Стругацкие это знают.

Об этом знаменитый диалог прогрессора и Странника на последних страницах романа «Обитаемый остров». Прогрессор уничтожает центр распространения единой идеологии, но что ждёт эту планету потом? «Ты забыл про экономику… Тебе известно, что в стране инфляция? Тебе вообще известно, что такое инфляция?» — восклицает работник Галактической безопасности. А ещё надвигается голод, нехватка лекарств, эпидемия шизофрении и война с соседним государством, которое не упустит случая воспользоваться внезапным ослаблением соседа. Уничтожение существующего строя — каким бы несправедливым он ни был — может привести к ещё большим жертвам. Значит ли это, что надо закрыть глаза и смириться с тиранией? Перестать различать добро и зло? Согласиться с безнаказанностью последнего? Стругацкие не дают определённого ответа на этот вопрос. Но они подсказывают возможные направления мысли — и именно поэтому, возможно, их тексты о младших научных сотрудниках хочется перечитывать снова и снова.